Кандэ Юмкелла, генеральный директор Организации Объединенных Наций по промышленному развитию (ЮНИДО):
Ваши превосходительства!
Уважаемые гости!
Дамы и господа!
Дорогие друзья!
Для меня большое удовольствие быть здесь, в великом городе Москве, и особая честь выступить в рамках престижной «Золотой коллекции» журнала «Международная жизнь».
 
 
Подписав договор о ежегодном добровольном взносе в Фонд промышленного развития, Российская Федерация стала одним из основных партнеров ЮНИДО.
Благодаря этой щедрости и позиции правительства мы смогли открыть сеть офисов по содействию инвестициям и обмену технологиями на территории Евразийского экономического сообщества, начать отслеживание проблемных в экологическом отношении «горячих точек» в трансграничных речных бассейнах России, а также провести другие мероприятия, такие как уничтожение вредных веществ и отходов в Республике Татарстан экологически безопасными способами и использование технологий для рыбной ловли и обработки морепродуктов в Сьерра-Леоне.

ЮНИДО является специализированным учреждением Организации Объединенных Наций, уполномоченным содействовать промышленному развитию и международной промышленной кооперации. Она существует как часть большой «семьи» Организации Объединенных Наций, сеть межправительственных учреждений, структурно оформившихся благодаря согласию суверенных государств с целью решения возникающих в международном контексте вопросов. Признаю, что система никогда не была идеальной - ни в структуре, ни в деятельности, - но, по моему мнению, в ней представлены наилучшие возможности для достижения и разработки общих целей всего человечества.

Я предлагаю начать с рассмотрения того, что называю первыми двумя эпохами глобального управления, прежде чем обратить внимание на нынешние и текущие мегатенденции.

Эволюция через вызов: две эпохи глобального управления
Я СЧИТАЮ, что мы пережили две различные эпохи глобального управления, разрешения этих вопросов. Возникновение обеих эпох стало реакцией на мировые кризисы, масштабы которых были беспрецедентны в нашей общей истории. Первым таким кризисом стала Вторая мировая война, вторым - энергетический кризис 1970-х годов. Понимание нашей реакции на эти кризисы может дать нам ценные уроки того, как нам воспринимать наше будущее.
 
Первая эпоха
Организация Объединенных Наций родилась из ужасов войны. Необходим был прочный механизм многостороннего взаимодействия, который представлял бы прочную основу для послевоенного восстановления на основе сотрудничества во всем мире.

Но хотя проблема мира и стояла на первом месте в повестке дня мировых лидеров, не менее важна была и другая проблема - содействие социальному прогрессу и повышению уровня жизни при расширении свобод. В рамках Устава ООН и как один из основных органов Организации Объединенных Наций был создан Экономический и Социальный Совет ООН, который обеспечивал взаимодействие между странами в экономической, социальной и смежных областях, так же как Совет Безопасности обеспечивал поддержание международного мира и безопасности. За пределами ООН, на конференции в Бреттон-Вудсе, было достигнуто соглашение о создании Международного банка реконструкции и развития (ныне известного как Всемирный банк) и Международного валютного фонда. Хотя на Гаванской конференции было достигнуто согласие в принципе о необходимости создания международного органа мировой торговли, консенсуса в отношении конкретных мандатов и полномочий не могло быть достигнуто (и на протяжении более чем 40 лет до создания ВТО Генеральное соглашение по тарифам и торговле (ГАТТ) регулировало взаимоотношения государств в этой области).

Только 51 суверенное государство участвовало в создании Организации Объединенных Наций. Большая часть ныне независимых государств тогда еще находилась под колониальным игом. Поскольку крупные державы взяли на себя инициативу по разработке Устава, роли и ответственности ООН за происходящее в мире, интересы других стран были лишь частично учтены в ходе переговоров. Часто преобладал колониальный взгляд на вопросы, касавшиеся территорий, на которых проживает большинство населения Земли.

Тем не менее с учетом роли ООН в процессе деколонизации в 1950-х годах вновь было обращено внимание на страны, которые тогда было принято именовать «слаборазвитыми». Ряд авторов, составлявших доклады для ООН, проложили путь к рассмотрению этой проблемы при отсутствии двусторонних организаций по содействию развитию, ориентированных на формирование неправительственных организаций и исследовательских институтов. В таких докладах, как произнесенный в 1951 году «О мерах по экономическому развитию слаборазвитых стран», новаторским было подчеркивание перспективы международного сотрудничества и солидарности, а не узконациональных интересов.

Некоторые из этих докладов были действительно очень смелыми. В одном из них стремились к созданию структурного равновесия в экономике в течение трех или четырех лет. В другом содержались рекомендации промышленно развитым странам по поощрению притока капитала в развивающиеся страны для обеспечения там быстрого роста производства и доходов, что должно было положительно повлиять на развитие мировой экономики в целом.

Во многом оптимистическое видение развития проблемы основывалось на положительном опыте внедрения плана Маршалла в Европе. Исходя из этого опыта считалось, что массовые и щедрые финансовые вливания помогут улучшить перспективы развития стран, вышедших из колониальной зависимости. В 1960 году наступил новый этап деколонизации. Чем больше народов обретало свободу и независимую государственность, тем больше росло у них чувство оптимизма в отношении будущего: голос этих народов все сильнее был слышен в Организации Объединенных Наций, набрал обороты их призыв к социальной и экономической справедливости. Разделение «Север - Юг» начали обсуждать в ООН и на других международных форумах. ООН провозгласила Десятилетие развития - первое из четырех последовавших.

В первом десятилетии развития была поставлена цель ускорения экономического роста развивающихся стран. В среднем эта цель была достигнута как во всем регионе, так и в каждом из 50 государств. 1950-1960-е годы, несмотря на сложности холодной войны, показали значительный рост консенсуса вокруг модели развития, основанной на экономическом росте и поддержанной структурами системы Организации Объединенных Наций.
На этом фоне в 1966 году Генеральной Ассамблеей ООН была создана ЮНИДО в качестве специального органа Организации Объединенных Наций для поощрения и ускорения индустриализации развивающихся стран.

 
Вторая эпоха
Развивающиеся страны создали «Группу-77» («G-77») как представительницу своих интересов на первой Конференции ООН по торговле и развитию, состоявшейся в 1964 году.

По проблемам развития в рамках ООН был организован ряд предметных дискуссий по ключевым вопросам - окружающая среда, продовольствие и голод, народонаселение, жилье, занятость, а также наука и технологии. Результаты обсуждений послужили основой для выработки новой стратегии развития, в которой видно смещение акцента с экономического роста на удовлетворение базовых потребностей. Целый ряд новых направлений развития был предложен и поддержан в самих развивающихся странах. Однако вместо выработки международного консенсуса по вопросу о том, что необходимо для стимулирования развития слаборазвитых государств, альтернативные и дифференцированные стратегии привлекли внимание, представив новые вызовы ООН и более широкой многосторонней системе.

Так возникли первые расхождения в глобальной системе управления развитием. Прямым ответом на энергетический кризис 1973-1974 годов стало утверждение «G-77», что основным препятствием для развития является неравенство государств в международной экономической системе. Члены «Группы» высказались за ряд конкретных изменений в системе экономических взаимоотношений, в том числе за создание всеобщего фонда, который контролировал бы общие правила управления торговли сырьем, а также созыв специальной сессии Генеральной Ассамблеи ООН для рассмотрения отношений между развитыми и развивающимися странами.

Специальная сессия Генеральной Ассамблеи ООН в мае 1974 года приняла декларацию и программу действий по установлению Нового международного экономического порядка (НМЭП). В них содержался призыв к фундаментальному изменению прежнего экономического порядка, без которого разрыв между бедными и богатыми странами будет продолжать расти. Такое изменение, при его поддержке, требовало от развитых стран скорректировать свою политику в интересах развивающихся стран и позволяло им контролировать собственные ресурсы. Декларация и программа были приняты без возражений, но большинство западных и других промышленно развитых государств с рыночной экономикой внесли свои поправки. Они решительно возражали против национализации или тех мер, которые ограничивали свободу торговли.

На протяжении 1970-х годов развивающиеся страны продолжали прилагать усилия к достижению нового международного экономического порядка с помощью процесса, известного как глобальные переговоры, в котором Сергей Лавров, в настоящее время министр иностранных дел России, играл ключевую роль. В тот момент, когда все страны страдали от повышения цен на нефть, дебаты между Севером и Югом стали еще более ожесточенными. К концу десятилетия так называемый «Вашингтонский консенсус» свидетельствовал о конце НМЭП, а акценты сместились с международной экономической перестройки в верхах к изменению внутренней политики и приоритетов развивающихся стран.

«Вашингтонский консенсус» представляет собой стандартный пакет реформ, содержащих множество специальных рекомендаций в области экономической и финансовой политики развивающихся стран в условиях депрессии, которые были согласованы Всемирным банком, МВФ и Министерством финансов США. Эта финансовая и экономическая ортодоксальность базировалась на «рыночном фундаментализме», согласно которому финансовый баланс и низкий уровень инфляции поддерживались за счет сокращения рабочих мест и ограничения расходов. Для творцов международной политики потребовалось некоторое время, чтобы снова осознать, что диверсификация экономики и расширение прав и свобод человека также являются необходимыми.

Возможно, выглядит парадоксальным тот факт, что ЮНИДО, организация, которая ориентирована на развитие секторов производства как движущей силы экономического роста, достигла наконец статуса специализированного учреждения именно в 1985 году, в разгар эпохи «Вашингтонского консенсуса». Но этот факт отражал возрастающую роль Организации Объединенных Наций в качестве глобального координационного центра по выработке новых концепций и стратегий, которые вытеснялись новой ортодоксией. ООН не была маргинальным участником процесса развития в 1980-х годах. Напротив, она сыграла важную роль в формировании более сбалансированной экономической и социальной политики.

Многие изменения в системе организации ООН в этот период намного опередили свое время. Достаточно привести два примера: ЮНИДО стала одним из первых защитников и участников создания экологически чистого производства и определения потенциала развития торговых отношений, а ПРООН в первом Отчете о развитии человечества расширила концепцию развития, включив в нее социальные и экономические аспекты и заложив основу для Целей развития тысячелетия (ЦРТ).

Несмотря на важность развития человека и, особенно в Восточной Азии, выделение индустриальной политики как основы роста, широко применялась политика экономического регулирования - при приоритете свободы торговли, минимальном вмешательстве государства, приватизации и налоговом консерватизме - как в 1990-х годах, так и в последующий период.

Теперь мы вновь стоим на перекрестье политики и управления. Глобальный финансовый и экономический кризис обнажил недостатки политики неограниченного свободного рынка. Кроме того, laissez-faire, принцип невмешательства (фр. позвольте-делать), не дает возможности преодолевать последствия изменения климата и не устраняет неопределенности в отношении будущего запасов энергии.
Сейчас мы находимся на пороге третьей эпохи глобального управления. Но путь впереди еще неизведан - отчасти потому, что мы еще переживаем кризис, который будет способствовать ее становлению. Это дает нам возможность заблаговременно проектировать наше общее будущее, а не просто реагировать на события.

Глобальные мегатенденции
МИР, В КОТОРОМ МЫ ЖИВЕМ, определяется набором основных сходных тенденций. Позвольте мне познакомить вас с шестью, на мой взгляд, наиболее важными современными тенденциями: продовольственный, топливный и финансовый кризис; демографические изменения; теневая (незаконная) экономика; климатические изменения; «зеленый» рост и «зеленая» промышленность; необходимость «заставить глобализацию работать для всех».
Тройная угроза продовольственного, топливного и финансового кризиса
Колебания банковской системы США, расцененные вначале как относительно локальные, очень быстро охватили глобальные рынки и превратились в настоящий финансовый кризис. Скорость распространения кризиса стала своего рода «звонком пробуждения» для нас. Она и в данный момент не оставляет нам никаких сомнений во взаимосвязанности всех сегментов мирового рынка.
Последствия кризиса продолжают ощущаться. В развитом мире восстановление происходит очень медленно и неуверенно. В некоторых частях Европы безработица достигла показателей более чем 20-летней давности. Целые страны с их национальной валютой в развитых экономических регионах находятся под сильнейшим прессом.

Последствия кризиса для развивающихся стран еще более сложные, а в некоторых случаях и катастрофические. Президент Всемирного банка Роберт Зеллик недавно сделал некоторые удивительные наблюдения, как кризис может положить конец многим устоявшимся парадигмам в глобальной экономике и развитии, а также поможет отказаться от таких терминов, как «третий мир» и «Север - Юг». Зеллик верно отмечает, что некоторые части развивающегося мира были и продолжают быть локомотивами восстановления мировой экономики.

Согласно Зеллику, глобализация достигла совершеннолетия. Мы сейчас живем в многополярном мире, где одни развивающиеся страны становятся экономическими державами, а в других - наблюдается стремительное развитие. Однако Зеллик не отметил, что страны, стоящие сегодня в авангарде нового многополярного мира, - это именно те страны, которые не признавали «Вашингтонский консенсус». Эти страны стали заниматься промышленной политикой, а особенно инвестициями в производственный сектор для обеспечения экономического роста.

Ведущий экономист Всемирного банка Джастин Йифу Лиин в своей последней статье «Новая структурная экономика: основа для переосмысления развития» подтверждает активную роль государства в процессе развития в этих странах. Он призывает к поддержке усиления роли правительства в промышленной модернизации и совершенствовании инфраструктуры в основном в развивающихся странах.

Другим развивающимся странам, а именно наименее развитым, было очень трудно. Они были вынуждены бороться с сокращением притока прямых иностранных инвестиций и денежных переводов, снижением экспорта и, как следствие, замедлением темпов роста экономики. Эти страны, как правило, с недиверсифицированной экономикой, полагаются на экспорт сырьевых товаров, которые подлежат большой волатильности на мировых рынках. В этой связи решение правительства Российской Федерации наращивать свои неэнергетические высокотехнологические секторы - поучительный пример для них.
Цены на продовольствие, выросшие в период экономического кризиса, остаются где-то на 60% выше, чем три или четыре года назад, и не снижаются до докризисного уровня. Эта проблема наряду с долгосрочной тенденцией к добыче ископаемого топлива, которая приводит к нехватке энергии и повышению цен на него, усугубляет воздействие кризиса на беднейшие слои населения, в результате чего население многих стран вынуждено голодать. Нельзя не отметить, что это повышает риск гражданских конфликтов.
 
Демография
Одной из причин прогнозируемого роста спроса на энергию является тенденция к постоянному росту населения в развивающихся странах. За последнее столетие население планеты увеличилось более чем втрое. Еще более поразительным было увеличение темпов роста численности населения: в 1970-х годах оно составляло 3,5 млрд. человек, а в наши дни увеличилось до 6,5 млрд. человек. Всего лишь за 35 лет население Земли выросло больше чем на 3 млрд. человек.

Последствия этого роста глобальны. Технологический прогресс до сего дня в целом был в состоянии справиться с резким увеличением роста размеров человеческих обществ. До недавнего времени цены на продовольствие были ниже, чем в 1960 году, благодаря почти троекратному увеличению производства продуктов питания, вызванному «зеленой революцией».

Но это оказалось неустойчивым. Цены на продовольствие уже на подъеме. Потребление воды увеличилось более чем вдвое с 1960-х годов. Будущие поставки энергии происходят под давлением. Если попытаться прогнозировать, то изменения климата, пожалуй, будут иметь еще более негативные последствия для производства продовольствия.

Растущее население нуждается не только в продовольствии, оно также должно иметь возможность строить будущее. Текущая оценка такова, что к 2050 году глобальное население достигнет 9 миллиардов и наиболее значительный рост будет наблюдаться в развивающихся странах. Последствия этого роста создадут серьезные глобальные проблемы для безопасности. Они приведут к росту миграции и глобальной теневой экономики.
 
Теневая экономика
Другая заметная глобальная тенденция - общемировой рост теневой экономики. Всего лишь за последние два десятилетия рост глобальной теневой экономики превысил в два раза темпы роста легальной экономики. Эти неприятные субъекты глобализации, к которым можно отнести контрабандистов, полевых командиров, пиратов, террористов, а также бандитов всех мастей, являются одновременно и симптомом, и следствием бедности и неравенства. Такова оборотная сторона глобализации, которая также включает в себя чрезмерный вылов рыбы и чрезмерную эксплуатацию природных ресурсов, что происходит отчасти из-за недостатка альтернативных источников существования и производственных мощностей, а также по причине недостатка экономических перспектив для растущего населения планеты.
 
Изменения климата
Климатические изменения были расценены экономистом сэром Николасом Стерном как «величайший провал рынка, который мир еще не видел». В докладе Стерна, подготовленном по заказу правительства Великобритании, делается вывод о том, что отказ от преодоления последствий климатических изменений может привести к падению мирового ВВП, которое может быть на 20% ниже, чем в случае их преодоления. Эти экономические издержки больше тех потерь, к которым привели две мировые войны и Великая депрессия вместе взятые.

Изменение климата - это та тенденция, которая в наибольшей степени определяет наше настоящее и будущее. Экологическое наследие, которое мы оставим потомкам, зависит от тех действий, которые мы предпримем сейчас. Сохранность этого наследия зависит также от структур наблюдения (органов мониторинга), которые мы установим для дальнейших действий по защите окружающей среды. Можно утверждать, что отсутствие прогресса в достижении обязательного соглашения на Конференциях Сторон Рамочной конвенции ООН об изменении климата (РКИК), наиболее заметным ставшее на конференции в Копенгагене в декабре 2009 года, является одной из главных причин, почему уверенность в эффективности Организации Объединенных Наций сегодня находится под угрозой.
 
«Зеленый» рост и «зеленая» промышленность
Рост мировой экономики в 1950 году составил 7 трлн. долларов. Таков был общий показатель экономического роста за всю человеческую историю. В наши дни экономическая активность растет на эквивалентную сумму раз в десять лет. Сегодня рост мировой экономики, исключая экономический кризис, составляет около 61 трлн. долларов. Обеспечение устойчивого экономического роста представляет собой серьезную проблему для мировой экономики (и для усилий в области развития). Но можно ли его достичь в условиях дефицита энергии и изменений климата? Я убежден, что это возможно только тогда, когда мир будет сообща поддерживать «зеленый» рост и «зеленую» промышленность.

Мы в ЮНИДО занимаемся этим на протяжении многих лет, и благодаря нашей инициативе в области развития «зеленой» промышленности на передний план вышли проблемы глобальной стратегии и пропаганды сокращения потребления объемов природных ресурсов и выбросов парниковых газов. Мы также были в центре усилий по переориентации глобальной энергетической стратегии в соответствии с реальностью изменения климата и необходимостью создания «зеленой» промышленности. Эти усилия осуществлялись через группу «ООН-энергия», систему механизма ООН по координации энергетических вопросов, а также через Консультативную группу Генерального секретаря по энергетике и изменению климата, обе из которых я имею честь возглавлять.
 
Как заставить глобализацию работать для всех
Более не представляется возможным рассматривать экономический рост отдельной страны только как внутренний процесс. Производство стало глобально интегрированным, оно смещается в направлении развивающихся стран с постоянно растущей скоростью. Как отметил Роберт Зеллик, мы сейчас живем в многополярном мире. Недавнее исследование в области глобального управления, предпринятое корпорацией «Маккинзи», находящее сегодня все большее признание, утверждает, что развивающиеся (новые) рынки являются не только крупными источниками потребления и производства, но также будут серьезными поставщиками капитала, талантов и инноваций. Однако не все развивающиеся страны и регионы прогрессируют синхронно. На Западную Азию, согласно оценкам, приходится 77% всей промышленной торговли в развивающихся странах, тогда как доля Африки к югу от Сахары в мировой торговле выросла очень незначительно за последнее десятилетие.
Третья эпоха глобального управления
СЕГОДНЯ МЫ стоим на пороге третьей эпохи глобального управления. Она еще не выкристаллизовалась в окончательной форме, но мы можем наблюдать движение тех же противодействующих сил, которые определили формирование двух предыдущих эпох. Как пишет Насим Николас Талеб в своей широко распространенной книге «Черный лебедь», человечество имеет тенденцию использовать описательный опыт прошлых лет для объяснения и решения непредвиденных серьезных проблем. Эти «преобразования игры» включают такие катастрофические события, как Вторая мировая война, энергетический кризис 1970-х годов или, например, будущие стихийные бедствия невиданных масштабов.

Реальный вызов, как считает Талеб, состоит не в том, чтобы вводить в действие решения после того, как события произошли, а в том, чтобы повышать уровень защищенности к таким событиям, даже без попыток предвосхитить их. Через изучение глобальных тенденций мы теперь имеем возможность наблюдать направления развития мира и можем сделать так, чтобы наши совместные структуры и ответы на вызовы пригодились в будущем.

Оглядываясь, мы уже видим ряд инициатив, которые указывают на одну из возможных будущих форм глобального управления, которая могла бы быть определена как «неформальная многосторонность». Мы являемся свидетелями перехода принятия решений от ООН, так называемой «Группы 192», к меньшим группам стран. Тем не менее для решения глобальных вызовов, связанных с мегатенденциями, требуется подлинно глобальные меры реагирования.
На протяжении многих лет существовала «Большая восьмерка» - «G-8». Теперь мы видим, повышение значимости «G-20» в качестве реакции на экономический кризис и проблемы изменения климата. На встрече «Большой восьмерки» в Аквиле в прошлом году был создан форум ведущих экономик по энергетике и изменению климата, более широкий, чем группы «G-8» или «G-20», но по-прежнему ограниченный в составе. Есть множество других региональных групп стран или групп государств-единомышленников, которые работают за пределами структуры, созданной в 1940-х годах, которые отличаются разной степенью формальности или неформальности, начиная с организации с надгосударственной компетенцией (Европейский союз) вплоть до отсутствия таковой (страны БРИК).

Конечно, не в первый раз группа стран с общими интересами объединилась. Анналы дипломатической истории наполнены подобными примерами, а в течение первого и второго периодов глобального управления в мире сложился целый ряд альтернативных политических и экономических альянсов. Впервые со времен послевоенного урегулирования существуют ожидания, что основные важнейшие политические решения будут приняты в рамках исполнительных органов, представляющих крупные и формирующиеся рыночные экономики, а не в несовершенной Организации Объединенных Наций.

Трудность заключается в соблюдении баланса между целесообразностью и законностью. Одна из инициатив направлена на то, чтобы поставить этот вопрос в качестве важнейшего вопроса: Сингапур и 27 других стран, не входящих в группу «G-20», сформировали неофициальную коалицию в рамках ООН, известную как Группа глобального управления, или «3-G». В недавно распространенном документе с изложением своих принципов и целей «3-G» утверждает, что ООН «является единственным глобальным органом с универсальным участием и неоспоримым авторитетом. Процесс «G-20» должен учитывать и отражать эту реальность», учредив механизм двусторонней обратной связи между этими двумя организациями, а также обеспечить участие Генерального секретаря ООН в заседаниях группы «G-20».

Существует еще одна линия управления в нашем многополярном мире, которая полностью лежит за пределами государственных структур. Несмотря на эрозию «Вашингтонского консенсуса» (бывший премьер-министр Великобритании Гордон Браун заявил на Лондонском саммите «G-20» в 2009 г., что «старого «Вашингтонского консенсуса» более не существует») и новую волну финансового регулирования, роль частного сектора в производстве резко выросла за последние несколько десятилетий. Гражданское общество и частные организации в той или иной форме также являются важными участниками. Всемирный экономический форум (ВЭФ) в настоящее время осуществляет инициативу под названием «Глобальная инициатива реорганизации», целью которой является обеспечение междисциплинарного (в основном для частного сектора и гражданского общества) подхода к проблемам в глобальном управлении. Признается, что национальные государства и межправительственные структуры будут продолжать выполнять главную роль в глобальном процессе принятия решений, но их легитимность будет поставлена на карту, если они не осознают себя в качестве части более широкой глобальной системы сотрудничества, которая нужна миру.
В целом мы видим противоречие между принципами государственного суверенитета и равенства, ролью ООН, возникающих неформальных многосторонностей и потенциальной ролью частного сектора. В начале своего выступления перед вами сегодня ясно дал понять, что считаю, что нельзя подменять сильную и легитимную систему Организации Объединенных Наций для рассмотрения глобальных мегатенденций и проблем будущего. Система ООН, представляющая общий форум государств мира, должна оставаться легитимным центром принятия обязательных глобальных решений. Но она должна делать это как центральное ядро роста экосистемы глобального управления.

Коалиция всех талантов: пример ЮНИДО
Я ПОНИМАЮ, что не сфокусировал свое выступление исключительно на вопросах деятельности ЮНИДО и в основном говорил о большой системе ООН: ее прошлом, настоящем и будущем в изменяющемся мире. Это совершенно правильно: ЮНИДО является лишь специализированным учреждением в рамках более широкой системы органов, чья ответственность базируется на взаимодополняющей юрисдикции. Разумеется, мое мнение о будущем экосистемы глобального управления вытекает из моего понимания ООН как некой коалиции всех талантов.

В конце своего выступления хотел бы обратиться к сути проблемы. Я хотел бы проиллюстрировать, как отдельные учреждения могут мобилизовать поддержку для далеко идущих изменений и воздействовать на глобальную повестку дня. Существуют три главных направления деятельности ЮНИДО: борьба с нищетой с помощью производственной деятельности, создания торгового потенциала, охрана окружающей среды и энергетика. Мы стремимся выстраивать данные приоритеты с помощью лидеров и проводников перемен.

Что касается энергетики, как уже говорилось, я имею честь возглавлять группу «ООН-энергия», координационный механизм ООН по вопросам энергетики, а также Консультативную группу по энергетике и изменению климата. Некоторое время назад в Нью-Йорке мы опубликовали доклады упомянутых групп.
Генеральный секретарь ООН создал Консультативную группу по энергетике и изменению климата в 2009 году для решения двойной задачи: обеспечение мировых энергетических потребностей в области развития при одновременном сокращении выбросов парниковых газов. Консультативная группа по энергетике и изменению климата является ярким примером партнерских отношений между множеством заинтересованных сторон с участием системы Организации Объединенных Наций, включая Всемирный банк, частного сектора и научно-исследовательских институтов. Ее работа является уникальным сочетанием политической ориентации, технической экспертизы и делового опыта ведущих специалистов в области энергетики. В докладе Консультативной группы по энергетике и изменению климата определены для начала две амбициозные, но достижимые глобальные цели в сфере энергетики: обеспечение всеобщего доступа к современным энергетическим услугам к 2030 году и снижение интенсивности мирового энергопотребления на 40% к тому же году.
Осуществление этих целей будет иметь значительное влияние на сокращение глобальной бедности и смягчение последствий изменения климата. Технологии и бизнес-модели для достижения этих целей уже существуют, но понадобятся значительные усилия со стороны национальных правительств и международного сообщества, чтобы ввести в действие необходимую политику и обеспечить передачу технологии. Для этого будет необходима длительная глобальная кампания по объединению усилий ЮНИДО с усилиями остальной части системы ООН, частного сектора, правительств и частных лиц.

Работа по достижению этих целей, как и ЦРТ к 2015 году, показывает, чего можно достичь, когда широкое развитие системы осуществляется в гармонии.
И, возможно, эта коалиция всех талантов, корни которой лежат в легитимности Организации Объединенных Наций, - самый сильный и умный способ для продвижения глобального сотрудничества на следующий этап.